Женщина отошла от стены, так как ей не хотелось испачкать те лохмотия, в которых она стояла перед перегородкой. Ей стала смешная вся эта ситуация и она рассмеялась низким и хриплым голосом, смех был желчным и похожим на воронье карканье.
- Зря стараешься, Падре. Стены здесь очень очень толстые. А еще есть электричество, те кто посадил нас сюда все предусмотрели. Ты можешь израсходывать все свои силы, можешь кричать хоть весь день, но тебя услышит только твой сосед из следующей камеры, можешь пытаться пробиться к нему, но сколько бы ты не пытался ты либо разбиваешь свои руки в кровь, либо тебя затрагивает электрошокер. До тебя тут сидела девушка, ее звали Анна. Я тогда только сюда попала, так она все мне рассказала, знаешь мы много говорили. А рассказать, что случилось позже? - издевательски говорила глава разрушенной организации Хэллсинг, так и не потерявшая своего достоинства.
- А позже, когда она захотела меня увидеть и стала делать в этой стене дырку, то она сделала вот только вот этот глазок, все усилия всего на одну жалкую дырку. Она била руки в кровь, я ведь ей тоже стала помогать. А потом, когда мы самонадеянно решили, что теперь сможем разрушить эту стену, она задела линии электричества. Тогда ее голос оборвался, а в нос мне ударило паленое мясо. И заметь к ней я не испытывала ненависти, скорее жалость. Как думаешь, сколько тебе времени понадобится для того, чтобы превратиться в бифштекс, к тому запаху я уже привыкла, так что вперед в рай. Удачного полета...- иронически договорив, Интеграл продолжала смотреть на стену. Она еще лелеяла надежду, что Адерсону удасться пробить стенку и не закончить так, как прошлая владелица его камеры.
"Если у него получится и я все же останусь жива, то возможно мы сможем сбежать. Я ничего не совершала, а это означает, что в тюрьме я быть не должна!"