Как обычно, после занятий в спорт зале, Хайнкель чувствовала немыслимый голод. Правда, никто сегодня в этом желании ее не поддержал, и девушке пришлось идти в столовую в гордом одиночестве.
Но сегодняшнюю игру в баскетбол ее команда выишрала, потому настроение ее было на высоте. Его не могла испортить даже скучная, черная форма и невысокая утренняя оценка по сочинению.
Сегодня в столовой было мало народу, много столиков оставалось свободными, но ей совершенно не хотелось сидеть одной.
Проходя мимо занятых мест, она искала подходящую кандидатуру для того, чтобы сосавить ей компанию.
Взгляд пал на светловолосую, довольно милую девушку за одним из столиков. Кажется, она училась на год младше.
- Привет.- поздоровалась с ней Ханя,- Могу я к тебе присоединиться? Не хочется что-то сидеть одной.
Она радушно улыбнулась.

Хайнкель бросила сумку со спортивной формой и учебниками на пол и села рядом с девушками.
Она немого усмехнулась, услышав их беседу о Шреде. Он-то по ее мнению не был выдающимся внешностью. Может симпотичный, но не более того.
Однако ее сейчас интересовала в большей степени еда и она заказала у подошедшего официанта макароны и салат с креветками.
- Нет, Зорин. Тренировки у меня по футболу. А в баскетбол мы просто играли на уроке. Кстати, почему ты не захотела играть (как и все остальные девченки)? Ты кажется вообще на физкультуру не пошла?
Впрочем, она и так знала ответ на этот вопрос и поблагодарив официанта, вновь явившегося с ее заказом Ханя решила продолжить разговор о Шредингере.
- А ваш брат, ко всем без исключения липнет? Я просто к тому, что есть ли те, кто ему отказали? Мне вот очень интересно.

Хайнкель выслушала хладнокровные речи Виктории, но на последней фразе поперхнулась макарониной, которая перед тем направилась в ее рот.
- Вы уж меня извините, Виктория, но я не могу с вами в этом вопросе согласиться.
Девушка терпеть не могла все эти высокосветские штучки.
- Вообще-то я не привыкла обсуждать подобные вопросы. Но если тебе это интересно, то я постараюсь обьяснить.
Это казалось девушке сложнее, чем выиграть первенство, но как говорится в спорте "главное не победа, а участие". Но Хайнкель не была намерена проигрывать даже здесь.
- Что я могу сказать о вашем брате... Чисто субьективное мнение, поскольку лично с ним мне общаться не приходилось. Внешность Шреда желала бы лудшего. По-моему у него слишком женственные черты лица, да и фигура не особо спортивная... Манера поведения... Он очень напыщен... Ну мне не понятно, почему девушки вешаются на него. Мне вообще многие ваши девчачьи действия непонятны...

Студенты шарахнулись в сторону, когда мимо проходила Рип, настроение у всех резко изменялось на негативное, а улыбки превращались в маски ужаса. Самой девушке было наплевать на то, что о ней думают другие. Лишь бы рядом не было "Сияющих созданий".
"Кругом столько света, если я буду здесь дольше получаса я расстаю. О великий князь Ужаса, на кого ты меня бросил, здесь столько людей которые сияют. Как бы мне хотелось превратить их в трупы, прекрасные бледные не двигающиеся трупы."
Винкль почувствовала что кровь прилила к носу, и во время прикрыла платочком нос, ибо кровь из него полилась не замедлительно. Затем она подошла к столику, с которого в одно мгновение вспорхнули все студенты.
"Иногда даже приятно выглядеть так!"
Рип позвала официанта он долго не шел и дрожал в уголочке, девушка обернулась и позвала его пальчиком, несчастный подошел.
- Мне пожалуйста стейк с кровью, картошку с грибами и томатный сок. - продиктовала Рип.
Когда ей принесла, все что она потребовала, девушка стала неспешно поглощать свой обед. Она повернула голову и заметила сестричек Монтана, она помахала им рукой и отвернулась.

Хайнкель уже жалела, что села зо стол с этими напыщенными особами. Казалось, что даже аппетит у девушки начал пропадать.
- А мне жалко этих девушек,- уверенно заявила она,- У них просто нет целей. Точнее, цель есть, но мне кажется, они того не стоят.
Девушке казалось, что все ее слова уходят в пустоту. Они просто не доходят до этих "высоконравственных" ушей.
Тут она заметила, севшую за столик рядом, Рип. Эта девушка была очень загадочна и непредсказуема, это то и привлекало к ней внимание Хани.
- Извиняюсь. Покину вас на несколько мгновений.-бросила девушка сестрам.
Хайнкель мгновенно оказалась рядом с Риппи и положив руку ей на плечо сказала:
- Привет, солнце! Давно не виделись.
Затем Ханя без приглашения уселась на стул напротив девченки.
- У меня есть две новости. Одна хорошая, одна плохая. Начну с плохой: наш учитель по физ-ре, заметил, что ты не появлялась ни на одном занятии в этом году и грозился поставить оценку "неуд". Хорошая: у тебя есть шанс исправить это положение... Ты ведь этого хочешь?
Хайнкель толи с надеждой, толи с удивлением приподняла всетлые брови.

"Ну вот и отличненько... Хайнкель ушла. ненавижу играть роль высокосветсткой задаваки!"
- Шред пришел в пять утра, а ты вернулась в восемь. И на тебе были следы от помады. Кажется, розовой. Нет, я не следила. Я просто не спала. Так что ты делала три часа? - Зорин даже не смотрела на сестру.
"Это так тяжело. Я еле отмазала ее от очередного скандала отца, имею право знать, каких масштабов скандал состоялся бы... Вместо ее, отец отыгрался на мне... Впрочем, я была в наушниках и почти ничего не слышала... Поэтому все отлично..."
- По стрельбе - это да... Отец так же тренирует меня в бассейне. Просто тебя бы пустили со мной бесплатно... Впрочем, неважно. Я жду ответов на мои вопросы.
Зорин держалась хорошо, хотя ситуация несколько накалялась, девушке тоже было тяжело допрашивать свою сестру, но...
...она не может ничего поделать. Отец в тот вечер был зол. Очень зол. Зол просто потому, о его дети пропадают по ночам, что постоянно он слышит какие-то отмазки, что он мало проводит времени с детьми. Он, а не дети. Дети его ненавидяьт. Как-то раз Зорин уже пыталась сбежать. Пы-та-ла-сь. Но не вышло. Отец отправил за ней весь город.
Ей не  сбежать...

- Не знаю... Я бы все коридоры чем-нибудь липким облила... В большом количестве... Такого вроде не было... У тебя есть идеи? - спросила Зорин, сочтя довод Виктории очень весомым - Шред и вправду довольно часто являет себя сестрам в период времени от пяти до девяти утра...
Зорин краем глаза взглянула на столик опозоренного парня. Его уже там не было, а его бывшие собеседники оживленно обсуждали какую-то тему, где то и дело проскакивали слова "Зорин", "Монтана" и "прекратить".
- Докопался?.. - Зорин горько усмехнулась, вспоминая ту ночь.
Это было невероятно. Отец после очередной светской вечеринке пришел не в совсем трезвом состоянии, застал Зорин за столом на кухн, начал бить чашки, тарелки и всё остальное, а потом перешел на Зорин. Однако, ловкая девушка сумела увернуться и выбежала из дома прямо под холодный дождь и пошла, куда глаза глядят... Вернулась домой она часа в четыре утра, когда отец уже спал. Тогда Зорин уже стала дожидаться Шредингеру... Лишь его Монтана слушал еще кое-как, на своих дочерей он никогда не обращал внимания.

- А дальше уже никого и не останется... - усмехнулась Зорин. - Все, кто здесь находится, - Зорин обвела рукой столовую, - трусы, они при первом упоминании о маньяке наложат в штаны и убегут. Ведь так? Представляю, сколько работы будет уборщикам после этой проделки... - Зоря улыбнулась, предаваясь воспоминаниям о проделках ее, сестры и брата.
- А ведь это можно сделать... Мы вроде такого не делали... Надо только продумать все хорошенько... Был бы здесь сейчас Шред, он бы мигом что-нибудь придумал... Ну, пусть развлекается... или просвещает непросвещенных... - усмехнулась Зорин. - Ну, это можно сделать. Только понадобится проигрыватель, колонки... Что еще?
"Неплохая идейка..."
"Где же сейчас отец? Он много чего натворил. Надо будет купить диктофон. И если он будет извиняться, надо записать это. монтана ни перед кем еще не извинялся. Никогда. Он даже не умеет этого делать. Ничего не умеет. Всё уже давно было сделано до него."

Заметив Рип, Зорин помахала в ответ рукой - Рип была единственным сокурсником Зорин, по ее мнению, которая не струсит перед маньяком, а пойдет напролом.
- Идея классная! Хорошо, что фантазия работает. Шреда надо бы просветить сейчас. Иначе не получится. Если я маньяк, а ты жертва, то кто будет снимать на камеру? - Зоря взглянула на Рип ван Винкль. - Э... Может, ей рассказать? Думаю, она согласится на эту выдумку. Как думаешь? Или хотя бы посоветоваться. Рип много знает о всяких штучках. Насмчет домика, не уезжай, вдруг ты понадобишься. Может, тебе в нашем секретном месте спрятаться. Ведь о нем знаем только мы и Шред. Еду я буду приносить... Помнишь, как мы там прятались? Было здорово сидеть в этом домике на дереве в лесу. Он замаскирован и никто не мог нас найти... Ладно, я ушла от темы. Так как, спросим у Рип?
"Виктория всегда отличалась сообразительностью... по истории... Вот и сочиняет... всякие истории..."

- Да, но Шред может и остаться у этой пустышки. Кстати, а он точно пошел порезвиться? У меня смутные сомнения, что он не вернется в ближайшую неделю. А отцу скажем, что уехал на соревнования по фехтованию. Или, нет, отец же обязательно захочет поехать на соревнования. Ну, Шредингер,влип же ты, если уехал. А, ладно, забьем на это. Да, ты права, Рип будет счастлива, - Зорин глянула на Рип ван Винкль, та спокойно обедала, худощавая девушка с длинной челкой и темными волосами.
"Ей никто не нужен. Ее никто не трогает. Все ее боятся. Я ей завидую. Завидую, потому что никто не посмеет ей возразить. Потому что наплевать на всех. Ей не приходится лгать. Ее родная мать о ней ничего не знает, потому что боится спросить. Хотелось бы мне жить так же..."
- Давай. План сойдет. Но все-таки тебе может стать больно. Не хочу этого. Давай возьмем бутафорский нож? У него ведь только ручка деревянная. К представлению сделаем на пласмаске трещину и, когда я буду тебя бить, "лезвие" сломается, кусочек я положу тебе в карман. Как тебе?

- Спасибо. Но ведь это ты меня подтолкнула на эту мысль. Так что и тебе комплименты. Фильм? - Зорин вздернула брови. - Можно, но не нужно. Все равно папаша постарается, чтобы его пиарили, как могли. И будет решать на каждом углу о том, какие мы хорошие! - Зоря поморщилась. - Отец всегда меня бесил! Ну зачем, объясни мне дуре, надо делать подобные вещи?
"Он всегда так делает... А остальных это бесит, и они настраиваются против нас! Вся наша семья имеет столько врагов, что скоро начнется война! Тьфу-тьфу-тьфу! Глупый, ничего не понимающий... он похож на ребенка..."
- Ладно, проехали... Ты же знаешь, я всегда завожусь на этой теме... Меня это очень бесит... Тебе не кажется, что отец похож на ребенка, а мы на его родителей?

- Нормальный человек?.. Они еще остались в этом городе?
- Мама была идеальной женщиной. Она приглядывала, воспитывала нас. Отец же все время занимался политикой. А после смерти матери за нами прекратили наблюдени. Мы росли самостоятельно, не зная наказаний, похвал. Мы знали только свободу. Прошло несколько лет. Кажется, девять? Или десять? А у нас все одно, ничего не изменилось. Отец все так же занят своими делами и выплескивает на нас свою злобу. Он, наверное, самый худший отец. Тогда я злилась. Злилась на отца. Потому что у него всегда много денег, у него статус в городе, но... он не смог привести хороших и так нужных врачей маме, когда она заболела... Отец до сих пор хранит от нас в тайне, что за болезнь была у матери... Я правда на нее похожа? - Зорин посмотрела на сестру бесчувственными глазами. - Ты и Щредингер унаследовали ее выразительные глаза... У вас все можно прочитать по глазам... Смотри, чтобы этим никто не воспользовался... Хотя, вряд ли кто из нынешних людей станет заглядывать в глаза, чтобы узнать ответ на свой вопрос.

- Да, это тяжело. Но мы должны. Иначе отец поспособствует увольнению учителей. А потом нам же хуже, если отец узнает о нас всю правду. Порой складывается впечатление, что, будь у нас собака, он любил бы ее сильнее нас... - Зорин перестала фокусироваться на сестре. - Ладно, - девушка тряхнула головой, как бы отгоняя воспоминания прошлых лет, - давай думать над нашим планом дальше. Что нам требуется? Кроме ножа, краски, воды, одежды и прочего. Какие мелочевки мы пропустили?
Зорин все еще не сфокусировала взгляд на Вике. Девушка просто говорила с ней на автомате.
"Глупо... мы считаем отца глупым, а сами не лучше... врем ему на каждом шагу... А зачем? А за тем, чтобы он не узнал о нас правды... А почему он не должен ее знать? Да потому что тогда конец нашей жизни будет... Он нас живыми закопает, лишь бы его не позорили..."