Док не двигался. Все его конечности онемели. Руки, ноги... так часто бывало в минуты стрессов. Мужчина лежал на одной из коек в лаборатории. Перед глазами мелькали кадры, словно в очень некачественной видеосъемке. Почему-то особенно ярко виделись два аспекта этого сумасшедшего "кино" последних двух дней. Они снова и снова прокручивались в памяти Доктора. Вот Майор в очередной раз кушает горячую квашеную капусту, одно из традиционных немецких блюд. Доктор сам ее готовил, как обычно и бывало. Готовил с любовью, что ли. А теперь эта капуста, точнее воспоминания о ней, вызывали слезы, стекавшие по впалым щекам из-под многослойных луп-окуляров.
И... и вот герр Монтана заявляет, как обычно, жизнерадостным довольным голосом: "Ну что, старина Док... здесь жарковато, пойду-ка я выйду - посмотреть, как там дела идут!"
И ушел.
А то без того неясно было, как и что происходит за пределами их бункера. Грохотали бомбы. Этот звук стал повседневным сопровождением жизни Дока. не то что бы бомбили трак уж часто, да и в бункере слышно было как сквозь толстый слой ваты. Но Йозефу вполне хватило раз в жизни услышать этот звук, для того, чтобы он преследовал его вечно, всюду, во снах и наяву.
Сумасшедший ученый лежал на койке и ждал. Ждал результата своего самого безумного опыта. Он всегда хотел дарить жизнь. Каждый ученый в глубине души жаждет быть богом. Творцом. Тем более - врач. Но теперь ему хотелось не подарить - вернуть способность к существованию совершенно определенному человеку.
Теперь уже - нечеловеку, если опыт удастся.
Доктор закрыл глаза. Слух обострилс я до невозможности... и уловил едва заметное постукивание. Так чужие мальцы стучат по...
по металлу. Металлической...
...койке.
"Удалось. Он жив."
На этом мысли оборвались и Док начал подниматься с соседней кушетки на колесиках. Не открывая глаз. И что-то шепча пересохшими бледными губами.
Кажется, он молился.

Отредактировано Doc (2008-11-09 02:58:25)